Корпоративные тренинги: Андрей Станченко и Александр Самойлов о том, почему невозможно посчитать эффективность обучения
Продолжение серий интервью Андрея Станченко и Александра Самойлова о корпоративном обучении.
Предыдущие серии:
Серия 1. Что сейчас значит развитие
Серия 2. О развитии бизнеса через развитие себя
Серия 3. Каким будет бизнес будущего
Серия 4. Об ответственности тренера перед компанией-заказчиком
Серия 5
Сегодня говорим о том, почему невозможно посчитать эффективность обучения
Александр Самойлов
Я очень часто в тренинге использую определённые драматические истории. У меня они всегда офигенно получаются.
Чтоб качнуть хорошенькую эмоцию у людей, я рассказываю историю. Начинаю с этого:
— А гарантий то, ребята, вообще никогда и ни в чем нет…
И как только они принимают эту идею — взрослеют мгновенно. Потому, что только взрослый человек может понимать, что на самом деле гарантий нет нигде и ни в чем.
Жизнь так устроена. Это нормально: это не стресс, не плохо, ничего не значит. Это просто факт, который нужно принимать. Гарантий ни в чем никогда нет.
Андрей Станченко
Я присоединюсь. Возьмём для примера управление обещаниями в рамках самоорганизующихся.
Раньше как замеряли продукты одного подразделения к другому? Замерили KPI, посмотрели — довольны или нет.
Сейчас субъективная удовлетворённость, которая просто высказывается: они меня удовлетворяют или не удовлетворяют. Сугубо субъективно.
Поэтому это так же может распространяться и сюда. Не забывайте, что рядом с развитием бизнеса находится шоу-бизнес.
Разве дают оценки обратной связи: Как выступил Deep Purple или Imagine Dragons? Это абсурд!
Поэтому, если мы идём к тому, что финальным показателем для многих компаний является уже не профит, а «счастье», а профит, как предпоказатель, то говорить о том, что тренинг влияет на KPI — абсурдно.
Не забывайте, там, где большие деньги, ВВП, влияние образования часто не показывают.
В Советском Союзе ВВП было 13%, сейчас — 3%. Это доля бюджета во всем образовании. И сильной разницы между этим нет.
Александр Самойлов
Одинаковые показатели производительности труда. Изменили в 4 раза входную, а выходную получили одинаковую.
Андрей Станченко
Да. Это попытка привязать рынок развития к цифрам, который движется больше к духовности. А цифровая духовность, мне кажется, это не совсем то, что надо делать.
Александр Самойлов.
И трагедия в том, что все продолжают слушать физиков, который говорят:
— Это нужно сделать. Нужно, чтобы всё было понятно. Чтобы снова и снова воспроизводилось. Только тогда это наука. А раз наука, тогда мы только этому можем верить. Тому, что не наука, мы не верим.
И прочее.
И тогда люди говорят:
— Ну да, да. Значит что-то не то. Надо все-таки эту формулу искать.
Парадигма должна поменяться на другом уровне. Чтобы все поняли, что формула не нужна.
Это идея, с которой многие не готовы согласиться. Поэтому много холивара по поводу таких вот шоу-эвентов. Они позиционируются в системе «бизнес-образование», потому что там больше денег. Они ведь не могут позиционироваться в системе концертов. Это новое явление. Просто для него ещё нет названия.
Такие товарищи, как Тони Робинс — безумцы и новаторы, которых просто многие ещё не понимают.
Для меня очень важна функция разных университетов, которые ругают ровно так же, как и хвалят, потому что они выполняют переходную функцию: от старой парадигмы к новой парадигме.
Это как новый русский, который был в 90-е годы в малиновом пиджаке, совершенно абсурдном, с золотой цепью, с распальцовкой. Грубый, некультурный, непонятный, но он делал первые шаги к построению новой парадигмы. Без него не случился бы тот более цивилизованный бизнес, который мы имеем сегодня.
То есть, вот они занимают этот вот мостик, такой переходник, если угодно. Очевидно, что оно исчезнет в том виде, в котором есть. Здесь даже не зависит от силы этой компании, мощности, влияния или ещё чего-то, финансов. Не зависит. Она перестанет быть нужна как некий институт, потому что произойдёт трансформация.
Вопрос: трансформируются ли они сами, как трансформировались некоторый новые русские, поменяв малиновый пиджак на вполне себе приличный костюм, сняв эти все дурацкие побрякушки, которые были стигматами, но нужными в тот момент времени?
И взыскивая долги теперь через коллекторов они сбиты в лесу. Вот. Либо это будут другие компании, которые вырастут на плечах тех, кто осуществляет переходный период.
Поэтому, я никогда не скажу плохо про тех, кого сейчас очень сильно склоняют. Я считаю, что эти люди очень важны. Поэтому я снова и снова пытаюсь эту идею многим рассказывать. Когда я её высвечиваю, мне говорят:
— Блин, а может оно так и есть?!
И у них в голове что-то там перещёлкивает, они перестают гнобить. Потому, что загнобить проще всего.
Андрей Станченко
Хочешь, меняйся или реинкарнируй. То есть, заново. Я, развивая твою мысль, хочу сказать, что это дело времени все равно. Я смотрю с позиции учёного, который верит, что просто нет инструмента замера.
Вот смотрите, люди идут на концерт. Сто тысяч человек. Весь стадион. Для чего он приходит? Он же эту музыку слышал уже сто раз. То есть, что-то с ним происходит и он заряжается энергией. Раньше об этом только биоэнергетики, Кашпировский и шаманы говорили. Сейчас у этого уже есть научная основа. Как только это будет подтверждено, сразу же и физики к лирикам добавятся, потому что для них будет прув в каких-то измерениях. А этого хотят. И люди получают от этого пользу.
Единственный вопрос в том, каким образом это измерять. И поэтому баланс между гуманитариями и точными науками будет опять восстановлен в очередной раз. Тот баланс, о котором ты говорил.
Александр Самойлов
Вот твои, кстати, показатели. Людям сейчас разрешили об этом думать. Просто им раньше говорили:
— Об этом не думайте, думайте об этом.
И оно все было в хороших показателях. Теперь сказали:
— Ладно, теперь можно думать и об этом».
О, класс. И показатели вжух — сместились. То есть, вот на чем ты фокусируешься, то и начинает расти всегда.
Андрей Станченко
Объект, за которым наблюдают, из этого наблюдение меняется. То есть, квантовая механика рулит.
