Практики развития: о динамике и инновациях в методах обучения

Практики развития: О динамике и инновациях в методах обучения

Это четвертая серия интервью Александра Самойлова и Андрея Станченко о практиках развития.

В этой серии разговор о динамиках и инновациях в практиках развития. Приступим.

Александр Самойлов:

Я вспомнил, что в прошлом году, когда Андрей отвечал на вопрос, я придумал какой-то стартап. И сейчас я придумал ещё один стартап. Андрей, когда рассказывает, сильно меня вдохновляет.

Стартап заключается в том, что нужно срочно разработать такую функцию, чтобы контент исчезал ровно через год без следа, без каких-либо вообще цифровых следов. Такая программа может быть Цукербергом разработана или кем-то другим.

Почему? Потому что то, что мы сейчас говорим с Андреем, логика, которую я сейчас излагаю абсолютно искренне, актуальна здесь и сейчас. Через год я не подпишусь под этим. И хочу избежать возможных провокаций.

Через три года, условно про каждое интервью можно сказать: «Он далек от реальности, потому что говорит такие вещи, которые, вы же видите, сильно отличаются от происходящего вокруг».

А на самом деле за три года изменяется всё. Все наши рассуждения актуальны здесь и сейчас. Я, например, сейчас не уверен, что год назад думал так же. Я сильно не уверен, что через год я буду думать, как сейчас.

Живя в моменте здесь и сейчас, мы верим, что хорошо и что плохо, что «практика», а что «не практика». Это не потому, что я настолько скользкий тип, а потому, что настолько быстро меняется контекст, а я умею к нему адаптироваться.

Как меняется тогда ваша тема осознанности в контексте ребенка?

Александр Самойлов:

Это тема, как раз, вряд ли меняется. Правильнее сказать, что мы развили свои практики к этому времени уже до совершенства, как нам кажется.

Но, возвращаясь к тому, что действительно актуально здесь и сейчас, мне кажется, это очень важная мысль. И даже этот ежегодный дайджест (имеется в виду тематический отчет по итогам фестиваля ПИР. Примечание редактора) — это максимум, каким он может быть, потому что действительно всё очень меняется. И логика тех исследований, которые появляются, меняет картину кардинальным образом.

Помнишь, ты рассказывал, что люди, у которых есть смысл жизни, практически не подвержены инсульту? Вчера я был на замечательном выступлении Дмитрия Шаменкова (Дмитрий Шаменков — эксперт по семейной медицине, осознанному управлению здоровьем, психологии здоровья и организационной психологии. Примечание редактора). Он в течение 20 минут показывал огромное количество исследований. Это были американские исследования с выборками до миллиона человек. И он говорил, что благоприятная атмосфера в большой семье, если очень упрощать, вытянет жирного алкоголика на длинную жизнь, потому что эти факторы гораздо важнее.

Шаменков красиво ретроспективно подвел к объяснению причины. У нас на самом деле даже организм устроен таким образом, что кооперация, взаимодействие, коммуникация внутри каждой клетки — позволяет не одной этой клетке выжить. В коротком промежутке времени клетка может выжить одна, подавляя вокруг себя другие клетки. Но в долгосрочном периоде выигрывают те системы, где есть кооперация.

Социализация очень важна для человека по всем последним исследованиям. Андрей говорит об этом ещё с прошлого года. Дмитрий вчера говорил, приводя исследования в подтверждение того, что принципиально меняется подход.

Многие еще на волне хайпа продолжают пропагандировать 10 тысяч шагов. А на самом деле, тебе нужно просто искренне полюбить какого-то человека и создать с ним большую семью. И всё. Ты будешь жить. И не надо тебе ходить 10 тысяч шагов.

А почему? Потому что, когда ты живёшь всё время в состоянии «ОК», это, обращаясь к химии, тот же окситоцин, который все время наполняет тебя внутри и продлевает жизнь. А не какая-то абстрактная хорошая идея. Просто мы начинаем понимать, что происходит вовне, и как это влияет на нас внутри.

Огромное количество новых исследований, появляющихся каждый день, может менять осознанную практику кардинальным образом. У работающих практик, которые мы считаем эффективными сейчас, срок годности очень ограничен. Мы должны делать это, пока не появится что-то новое.

Это не значит, что мы были неправы. Это значит, что наша практика была правильная в тот момент. А завтра появится следующая практика, и она тоже правильная. Мы начинаем её применять и таким образом осознанно относимся к тому, как мы развиваемся.

Андрей Станченко:

Я тоже готов добавить практик в эту ячейку, как раз, благодаря теме, затронутой Александром. Наука развивается и показывает большей части рационального населения, почему сторонники эмпирических методов были правы. Допустим, психоанализ тот же, который был запрещён и не имел под собой научного основания.

С одной стороны, новые исследования не меняют практики, а наполняют новой жизнью, подтверждают наукой старые идеи. Я бы назвал это своеобразной реинкарнацией.

С другой стороны, мне нравится метафора, которая прозвучала про клетки организма. Точно такой же подход применим к команде и к организации. В связи с появлением новых доказательств того, как работает организм, как работает мозг, мы получаем инструментарий в практиках при работе с сотрудниками.

Например, управление изменениями. Раньше утверждалось, что повторение — мать изменения. Это был основной принцип. И по мнению Коттера (Джон Коттер — автор 15 книг, посвященных лидерству и управлению изменениями. Примечание редактора), самое главное — качественно повторяющаяся трансляция. То есть, программирование — основной метод в управлении изменениями.

Сейчас мы видим, что в процессы управления изменениями внедряются практики, которые повышают гибкость человека. Используется связь тела и эмоций. Кто на стретчинге (Англ. stretching — растяжка; в разговорной речи подразумевается комплекс физических упражнений, повышающих гибкость тела. Примечание редактора) лучше растянут, тот моментально становится гибче к изменениям нефизического характера.

Второе. Снова актуально ситуационное управление. Но оно используется не для повышения качества управления, как было раньше. Теперь это тренажер гибкости человека, который становится более восприимчивым к изменениям. Получается, что тогда была одна цель, а сейчас для этой достаточно распространенной практики появляется абсолютно новая задача.

Следующее. Отношение к изменениям. В английском это называется «resilience» — эластичность. Это с одной стороны способность противостоять стрессу и в то же время чувствительность человека. При изменениях очень важна такая чувствительность и к самим изменениям, и к людям в твоей команде.

Есть другой термин, который появился уже несколько лет назад в англоязычной среде — «compassion». Он пока нормального перевода в русском пространстве не имеет. Буквально переводится, как «сострадание». Лидер слуга уже был, лидер заботливый уже был, сейчас лидер сострадательный. При переводе теряется смысл, ускользает.

А если лидер чувствительный, то это какой? Это тот, который чувствителен к сигналам, к людям. Благодаря этому, он выстраивает системное мышление, которое основывается не только на его сенсорах, а еще и на том, что ему подсказывают обратной связью другие люди. Он мог мимо себя пропустить сигналы физиологически, а его чувствительность позволяет потом их выстроить.

Сюда же можно отнести, например, работы с полярностями (кто тебя бесит, тот твой лучший друг), работы с тенями, — все подобные практики. Целый пласт в этот сегмент укладывается. Они сейчас в группе «новые и эффективные», но они явно переместились из других групп. Поэтому всё относительно.

Я дам еще буквально два свежих навыка. Что происходит, почему возникают новые практики? Объясню на примере двух громких названий, новых практик, которые получают научную подоплеку.

Первое — это управление удачей. Мой прогноз, что в течение двух лет будут корпоративные заказы на управление удачей. Это раньше относилось к практикам даже не эзотериков, а волшебников.

Мне, например, Авсеенко Наталья (Российский фридайвер, чемпионка мира. Примечание редактора) дала четкий посыл, в чём управление удачей. Это пример того, что практики можно брать не только из эзотерики, из духовных направлений, а из спорта, как в данном случае.

Вот представьте: олимпиада раз в четыре года. Цена вопроса настолько высока, что ты, естественно, очень много работаешь над своей физической подготовкой, все техники оттачиваешь. Но спортсмены при этом очень сильно завязаны на суеверия. То есть, если ты не управляешь удачей, ты олимпиаду не выиграешь.

На своем примере Наталья рассказала, что научилась входить в некое ресурсное состояние, которое её ведёт к удаче. Получается, что удача в старой парадигме — это некое волшебство, а в новой практике — это технология, отработанная спортсменами, которую можно взять в работу.

Следующее — это управление судьбой. Звучит не менее амбициозно. Но вчера на мастер-классе говорили о следующей технологии. Анализируешь свои сорок лет и вычисляешь промежутки, которые были наиболее наполнены событиями. Следующим этапом ты, зная эти промежутки, можешь планировать события в своём будущем. Что это, как не управление судьбой? И что тут волшебного?

Александр Самойлов:

Я бы здесь поспорил. Тот опыт, который ты уже имеешь, может тебе, наоборот, не помочь, а сильно помешать. Например, Элвин Тоффлер (Американский философ, социолог и футуролог. Примечание редактора), говорил, что неграмотный тот, кто не умеет переучиваться, отказываться от предыдущего опыта.

Андрей Станченко:

Да. И будущее не является продолжением прошлого, как говорят те же футурологи. А если здесь начинает завязываться какой-то спор, то это очень хороший признак того, что мы наткнулись на полярность.

С одной стороны есть категоричное утверждение, что будущее с прошлым не связано. А с другой стороны масса именно успешных и современных практик в своё время были основаны на планировании из прошлого. Оно не плохое или хорошее и не мёртвое. Это части полярности. И надо балансировать между ними.

Для меня это показатель того, что происходит в динамике. Появляются такие практики и из таких дисциплин, которые мы раньше даже не рассматривали: либо их не впускали, либо недооценивали. Обучение менеджменту имело в основном военные корни.

Александр Самойлов:

У меня сейчас «на кончиках пальцев» появляется идея. Возможно, в том, что ты говоришь, кроется глубокая истина. Она заключается в том, что ты своё прошлое разбираешь на отдельные очень небольшие части и пытаешься увидеть, какая из этих частей была эффективной.

Например, чтобы у тебя и дальше была счастливая семья, ты фиксируешь те моменты взаимодействия со своим любимым человеком, которые были очень эффективными. Вот эти мелкие вещи ты должен увидеть и взять с собой. Но каким образом они соберутся в новую конструкцию в будущем, ты не можешь предсказать.

Вчера один из докторов на секции по ЗОЖ замечательно говорил следующее. Из-за чего происходят болезни, для чего нужны стрессовые нагрузки организму? В каждой клетке есть митохондрия. В значительной степени от её здоровья, от здоровья митохондрии, зависит здоровье клетки.

Больные клетки могут жить достаточно долго. Более того, они могут множиться. Но если ты хочешь от неё избавиться, ее нужно убить стрессом. Здоровая клетка переживает стресс легко, а больная митохондрия при стрессе погибает. Поэтому криосауна, экстремальные физические нагрузки и другие подобные активности реально обновляют организм.

Когда же митохондрия больна у яйцеклетки, и начинает развиваться ребенок, то никто не может предсказать, в какой орган ребёнка уйдёт часть этой больной митохондрии. Медицина не может.

Если митохондрия не очень хорошо себя чувствует, ребёнок может быть больным, но где неизвестно. Может быть голова, может быть ножка. Если мы хотим, чтобы ребенок был здоров весь, сначала нужно обновить организм, а потом создавать новую жизнь.

Так вот, мне кажется, нужен разбор своей жизни на такие мелкие части. Выбор не глобальных отрезков высокой эффективности, а выдергивание, как раз, очень маленьких прикладных вещей. И далее их нужно постараться осознанно забрать и пересобрать в новом виде, в другом контексте.

По идее, они должны складываться в здоровую и правильную траекторию в будущем. И вот тогда мы говорим о том, что эта система может работать. Управляемое построение будущего из прошлого.

Андрей Станченко:

Экстракорпоральное оплодотворение судьбы.

Александр Самойлов:

Можно и так сказать.

Говорим ли мы при этом о необходимости «точечной лоботомии»: то есть весь негативный опыт, все больные клетки необходимо оставить в прошлом, забыть?

Александр Самойлов:

Это должно стать гигиеническим уровнем нормы для любого здорового человека будущего.

Я вчера посетил мастер-класс по аутоагрессии. Полный зал. Некоторые люди там уже постоянные клиенты. Аутоагрессия всё ещё очень популярная тема. Некоторые участники, даже несмотря на то, что спикер простыми словами разъясняет индикаторы аутоагрессии, вступают в диспут, возмущаются. Они в этот момент, пытаясь осознанно понять, что такое аутоагрессия, занимаются аутоагрессией. Как видим, уровень осознанности очень и очень низок.

Пока Андрей говорил, у меня появилась формулировка, что делает T&D будущего. Это не харды (Англ. hard skills — базовые профессиональные навыки. Примечание редактора), никакие не навыки, ничего. Это сначала подбор релевантных психически здоровых людей, которые совпадают с тобой по некой норме психического здоровья и по ценностям.

Этим занимаются сейчас те, кто находятся на пике формирования команд. Они смотрят сейчас «свой» или «не свой», и сильно фокусируются на этом. Вчера привели пример, что глава Сбербанка лично собеседует всех топов, общается с ними и ни слова не говорит про работу. А зачем? Ему очень важно другое понять. Раньше это называли «химией».

А я пытаюсь двинуться дальше. У меня как психолога и как человека, занимающегося лидерством, появляются новые и новые понимания этой темы. Что такое лидерство, на самом деле, с точки зрения психологии управления?

Мой прогноз, что психическое здоровье становится (или станет в ближайшее время) неким культом, за которым будет очень сильно охотиться бизнес. Потому что всё, о чем мы говорим: деструкторы и прочее, — это все имеет корни из детства. Это детские травмы, комплексы, и именно они потом мешают бизнесу развиваться.

Психотерапия — это тренд, который будет, на мой взгляд, развиваться во всем мире. Это касается даже концептуального лидерства.

У меня в этом году был мощнейший инсайт (Англ. insight — понимание, интуиция, озарение. Примечание редактора). Что такое лидерство? Это две отдельные, но одновременно важные части.

Первое — это стержень личности: психическое здоровье, осознанность, харизма и прочее. И это очень чистая, некоммерческая часть лидерства.

А второе — это различные надстройки, как, например, стили лидерства. Вот эта вторая часть — уже коммерция. Это тренды и люди, которые запускают тренды по всему миру, потому что они капитализируются.

Андрей Станченко:

Это как 7 или 8 iPhone, получается.

Александр Самойлов:

Не 7 и 8 iPhone, а седьмой и восьмой навык, того же самого Кови (Стивен Кови — американский консультант по управлению, автор книги «Семь навыков высокоэффективных людей». Примечание редактора).

Недавно выступал на одном из мероприятий человек, который представляет в России институт Кови и говорил: «Смотрите, мы привезли новый тренд». Это потому что старый продали, и он уже не продаётся. Либо его украли. А надо что-то новенькое. Это чистая коммерция. И для меня этот второй слой в этом году резко перестал быть интересен.

Продолжение следует