Практики развития: Что это, как работает, каким будет в будущем?
Интервью с Андреем Станченко и Александром Самойловым.
В 2018 году Александр Самойлов и Андрей Станченко встретились на фестивале «Практики развития» в Москве. Они обсудили развитие бизнеса и роль тренера в этом процессе. Самое важное из этого разговора мы опубликовали в серии из 6 статей [ 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 ].
Организаторы фестиваля оценили пользу этой серии материалов и в 2019 году попросили Александра и Андрея продолжить её. Для этого взяли новое интервью с еще более интересными вопросами.
Все серии:
Серия 1. Практики развития: Что это, как работает, каким будет в будущем?
Серия 2. Практики развития: Новые и старые, живые и мертвые [как с ними работать]
Серия 3. Практики развития: О балансе новых и старых моделей развития
Серия 4. Практики развития: О динамике и инновациях в методах обучения
Серия 5. Практики развития: Каким будет бизнес образование в будущем
В этот раз поговорили о практиках развития: что это такое, как работает и каким будет в ближайшем будущем.
Как мы понимаем, что такое «практика» в обучении и развитии?
Андрей Станченко:
«Практика» и «практика развития» (связанное с этим понятие), в любом случае, больше вкладывается в умение и навык как часть компетенции. То есть получается «практикум», «практика» – это то, что необходимо делать и, соответственно, это можно увидеть, наблюдая за поведением.
В принципе, практика не даёт чего-то дополнительного к тому, с чем мы работаем в тренинге. Но в глоссарии так называемого постсоветского пространства, практика — «вот он владеет некой практикой», привносит некоторый, назовем это, околонаучный эффект. И в этом есть определённая закономерность.
Сейчас очень много околобизнесовых и околонаучных практик входит в бизнесовый арсенал. И этому есть обоснование. Многие уважаемые мной практикующие эксперты, имея физико-химическое образование или огромный опыт в бизнесе, добавляют практики, которые носят абсолютно не рациональный характер. Поэтому в T&D (Обучении и развитии. Примечание редактора) имеют место практики и в определении, и в таком несколько эзотерическом плане.
Если мы говорим о рациональных и нерациональных практиках, то что насчет эффективных и неэффективных практик? В чем состоит эффективность практики?
Андрей Станченко:
Это очень хороший вопрос. Потому что не могли измениться практики и инструментарии в T&D, если бы не изменились показатели результативности и эффективности в самом бизнесе.
Если раньше бизнес был сугубо рационален и мерило — КPI (Ключевые показатели эффективности. Примечание редактора), были сугубо материальные, чаще всего, то мы видим сейчас не только на уровне компаний, даже на уровне стран, что деньги — это просто очень хороший измеритель. А выше них, выше ВВП, допустим, стоит уровень счастья в странах — это пример на уровне государства.
Так же и на уровне многих компаний — мерила сместились. Если меняются цели, измерители целей, — на это реагируют и способы. Вот эту параллель я вижу. Получается, что мы впускаем в практики новые веяния, и этому есть объяснение связанное со спросом.
Александр Самойлов:
Мне кажется, что само понятие практики немножко тоже трансформировалось за последнее время. Раньше под практикой понималась такая, достаточно поведенческая вещь. Сначала мы тебе показали, а дальше нужно научиться это делать и закрепить навык. Может быть, это мое субъективное ощущение, но мне казалось чаще, что слово «практика» понималось буквально как что-то, чему нужно просто научиться.
А в это время в бизнес, в том числе, шагнули разнообразные практики более высокого порядка, духовного. И тогда слово «практика» получило более широкую трактовку.
Сейчас я скорее, когда говорю или слышу о практике, понимаю «делание чего-то, которое способствует росту в процессе этого делания». То есть это не хождение по кругу и закрепление до автоматизма, до бессознательного навыка. Как раз наоборот. Мне кажется, что весь бизнес и все, что происходит вокруг обучения и развития, направлено на то, чтобы не делать бессознательных навыков.
Та классическая четвёрочка, по которой мы раньше мечтали провести любого участника тренинга, довести его до неосознаваемой компетенции, стала лишним звеном. Нам не нужны больше неосознаваемые компетенции. Нам нужно, чтобы человек, которого мы обучаем и развиваем, все время оставался в максимально осознанном состоянии, независимо от того, что происходит.
Таким образом произошло переосмысление самого понятия «практика». Мы перестаем человека муштровать до получения этого неосознанного навыка. Практика — это когда ты что-то делаешь и одновременно, проживая очередной раз, наращиваешь по чуть-чуть какой-то следующий слой. И практика превратилась одновременно и в процесс, и в цель.
И в этом, мне кажется, сила современного понимания практики. Это не действия, чтобы получить какой-то результат. Нет больше никакого результата. Практика превратилась в некий путь.
Мы, идя по практике, делаем это ради того, чтобы идти по этой практике. Потому что сама по себе моя практика завтрашняя не будет похожа на мою практику сегодняшнюю. И в этом сила практики. Причем, я это делаю ровно столько, сколько считаю нужным. Ровно до того уровня развития, какой считаю нужным.
Отслеживая уровень развития различного рода активностей, например, блоггеров, уже видно, как у человека, который начинает учить чему-то других, происходит собственное осознание. Научи других и лучше всего сам поймешь. Он начинает разбираться, и его принципиальный подход к практикам начинает меняться.
Мой подход, моя тренерская практика с того момента, как я начал действительно плотно работать в крупных компаниях, тоже очень сильно изменилась. Практикуя что-то, я каждый раз это делаю чуть-чуть по-другому. Сам процесс является тем, ради чего я это делаю.
Если резюмировать, эффективная практика — это когда ты осознанно делаешь что-то, разрешаешь себе оставаться в этой осознанности постоянно. Не пытаешься это закрепить, как окончательный результат, и продолжаешь наслаивать все время.
Человек, который действительно осознанно в одном направлении практикуется, в идеале может достичь каких-то выдающихся высот, которые могут его и не интересовать. Он уже удовлетворен тем, что находится внутри этой самой практики. То есть практика — это не цель, а путь.
А можно ли сказать, что в этой парадигме неуспешные, неэффективные практики были целью?
Александр Самойлов:
Я думаю, что нет такого понятия. Это оксюморон какой-то — как «живой труп».
Нет, не может быть практика неэффективной. В ней всегда есть какой-то смысл. Например, человек с автоагрессией может называть свой опыт или свою практику неэффективной. Но это будет лишь его картина мира, которая, скорее всего, будет подсвечивать некие особенности его психики. Это не значит, что практика была неэффективной.
Любая практика всегда будет эффективной. В ней всегда есть какой-то смысл, и в ней всегда есть какое-то развитие, в какую бы сторону это развитие не было направлено. И точно так же, как не может быть неэффективного развития.
Любое развитие будет эффективным. Вопрос: целесообразно или нецелесообразно? То есть развиваешься ли ты в ту сторону, идешь ли к цели, которую перед собой ставишь? И оно в любом случае эффективно.
Стоит, возможно, обсудить трактовку слова «эффективность». Это когда ты что-то можешь оттуда извлечь для себя, чего-то достичь, что-то реализовать. Вот как-то так.
Продолжение следует…
